Нужда

Жили-были в одной деревне старик со старухой. Жили они бедно, едва сводили концы с концами, хотя родители старухи и были люди богатые.
Как-то, незадолго до праздника поминовения усопших, именуемого в народе семиком, старуха говорит своему старику: - Васьлей, соседи уже начали варить пиво на семик, нам бы гоже надо, да не из чего. Сходи-ка к моим родителям, может, дадут пуд солода на пиво?
Васьлей взял деревянное ведро-пудовку и отправился к тестю с тёщей.
- Не дадите ли нам пудик солода? - попросил он у них. - А то праздник скоро, все будут пиво пить - нам тоже хочется.
- Отчего же не дать,- ответил тесть.- Старуха, насыпь зятю пуд солода.
Тёща была добрым человеком, и вместе с солодом дала зятю ещё и большой отрубок мяса.
Идёт Васьлей домой, в одной руке несёт солод, в другой мясо. Дорога пролегала через мельничную запруду. Проходя самым гребнем запруды, Васьлей споткнулся и просыпал весь солод в воду. Что делать? На глаза попалась палка. Васьлей поднял её и начал мешать воду, точно так же, как мешают ложкой в чашке. Глядит - вода стала по цвету похожей на пиво. 'Вот так здорово! - подумал про себя Васьлей. - Может, она и на вкус как пиво?!' Он тут же лёг на живот и стал пить из пруда. Попил-попил, и ему стало казаться, что он уже пьянеет. 'Ну, а если так, - опять сам себе сказал Васьлей, - значит, надо начинать петь песню'. Поднялся на ноги, запел. Однако же не успел Васьлей как следует разойтись, распеться, как услышал за собой вроде бы какого-то другого певца, который вторил ему. Оглянулся - идёт, слегка пошатываясь, человек в рваном чапане. Васьлей дождался его и говорит:
- Пойдём-ка, приятель, вместе. Вдвоём и идти легче, и петь веселее.
- Айда вместе, - согласился тот.
Положили они руки друг другу на плечи и зашагали дальше с песней.
Идут, поют, всё хорошо. Но Васьлею пришло на ум спросить своего попутчика:
- А кто ты будешь? Я тебя что-то не знаю.
- Как же это ты меня не знаешь, - отвечает тот. - Я же твоя Нужда.
- Ну тогда пойдём ко мне, - предложил Васьлей.
Они опять обнялись и с песней тронулись к дому Васьлея.
Когда подошли к дому, жена Васьлея как раз несла воду из колодца для варки пива. Завидев пошатывающегося мужа, она спросила:
- Да ты, никак, выпил, Васьлей? Где твой солод или отец не дал ничего?
- Дать-то дал,- ответил Васьлей, - да невезучий я. Когда проходил мельничной плотиной, споткнулся, и весь солод из пудовки высыпался в воду. Помешал я палкой - стало пиво.
Ну я, конечно, попил - не пропадать же добру. А попил - запъянел, начал песни петь. Мне подтянул оказавшийся рядом мой друг Нужда. Вот с ним вместе и идём. Пива теперь нам всё равно уж не сварить, так что неси воду поскорее домой и начинай готовить угощение. Нет пива - угостим моего друга хотя бы мясом.
Пришли в дом. Васьлей усадил Нужду за стол, а сам вышел наколоть дров. Вскоре вышла из избы за дровами и его жена.
- Ты освободи-ка наш самый большой сундук, - сказал ей Васьлей, - мы туда запрём Нужду, пусть посидит.
Жена быстро освободила сундук, что стоял в сенях. Васьлей занёс в избу дрова, следом за ним пришла и жена.
Нужда сидел за столом и распевал песни. Васьлей подсел к нему и вроде бы начал подпевать. Потом изловчился, схватил гостя за горло и крикнул жене:
- Жена, хватай его за ноги!
Жена схватила Нужду за ноги, вдвоём они выволокли незваного гостя в сени и затолкали в сундук. А для верности заперли сундук большим замком.
Вечером Васьлей запряг лошадь, поставил сундук на телегу и поехал в лес.
В лесу он вырыл под деревом большую яму и спустил в неё сундук. Потом яму опять засыпал землей, заровнял это место и даже укрыл опавшими листьями.
Вернулся Васьлей домой, и жизнь у них со старухой пошла по-другому. С каждым днём рос достаток в доме, любое дело ладилось, копейка оборачивалась гривенником, а гривенник - рублём. За один год Васьлей в богатстве поравнялся с тестем. Тесть всё удивлялся: 'Откуда что взялось у него, что он так быстро разбогател?' А потом и забеспокоился: 'Если так и дальше пойдёт, он же станет богаче меня и не захочет со мной знаться'.
В семик Васьлей назвал целый дом гостей. Пришли и тесть с тёщей. Попили-поели, досыта попели. Тесть выбрал минуту и спрашивает захмелевшего зятя:
- Скажи-ка, Васьлей, как это ты сумел так быстро разбогатеть, уж не клад ли нашёл?
Пьяненький Васьлей без утайки - да и перед кем было таиться-то, ведь его спрашивал близкий родной человек - всё, как есть, рассказал тестю: и как он засадил Нужду в сундук, и куда этот сундук закопал, и как у него сразу же после этого появился достаток в доме.
Тесть выслушал Васьлея и сделал вид, что этим всё и кончилось. Сам же на другой день, с утра пораньше, запряг лошадь, положил на телегу железную лопату и поехал в лес. Не так-то просто было найти в лесу дерево, под которым зять похоронил свою Нужду. Поискал-поискал - не нашёл. Тогда он стал кричать:
- Эй, Нужда моего зятя, где ты? Где Нужда моего зятя? Слышит, из-под одного дерева доносится тоненький, уже почти умирающий, голосок:
- Я здесь!
Тесть подошёл к дереву, выкопал сундук с Нуждой и повёз его домой. Дома он сбил замок и вытащил из сундука еле живого Нужду.
- Иди-ка теперь, Нужда, к своему давнему, старинному другу, и пусть он вместе с тобой заживёт по-прежнему.
- Нет, добрый человек,- отвечает Нужда,- я ни за что к тому злодею не пойду. Он же заживо похоронил меня, хорошо, что ты спас от верной смерти. Так что теперь я от тебя никуда не уйду.
Сказал эти слова Нужда и исчез, словно его и не было.
В ту же ночь у тестя пала лошадь. На Петров день тесть сгорел: от дома и двора одни головешки остались. И чем дальше, тем жизнь у него шла всё хуже и хуже.
А Васьлей по-прежнему богател и жил в довольстве до самой смерти. А память о нём осталась - так это потому, что своим богатством Васьлей делился с бедными, с теми, кому не удавалось одолеть свою Нужду.