Поиски Олвен

Они долго бродили по стране, объездили все леса и пустоши острова, пока наконец не оказались на широкой равнине без конца и без края, на которой стояла огромнейшая крепость.
Но не так-то легко было добраться до этой крепости. Рыцари ехали и скакали весь день, а крепость стояла все так же далеко, где-то там впереди на бескрайней равнине.
И второй день скакали они по равнине, пришпоривая своих коней, но крепость казалась все такой же далекой.
Лишь на третий день они приблизились к крепости настолько, что сумели различить огромное стадо овец, пасшихся на лугу перед стенами крепости. Овец было не счесть, а посреди широкой равнины на зеленом кургане стоял пастух в кожаном платье.
Только главным сторожем стада был не сам пастух, а преогромный мастиф, ростом с девятигодо-валого жеребца. Этот пес славился лютой свирепостью, из пасти его вырывалось такое горячее дыхание, что сжигало дотла все деревья и кусты вокруг. Но он был очень умен, и вдвоем с пастухом они ни разу не потеряли ни одной овцы, ни одного ягненка из всего этого несметного стада.
— Гурир, — сказал Кай, — ты наш переводчик. Пойди перекинься словечком с тем пастухом.
— Ты же знаешь, Кай, — отвечал Гурир, — мой первый долг всюду следовать за тобой.
— Что ж, значит, пойдем вместе, — сказал Кай.
— Да вы не бойтесь… — начал было Мену.
— Нам бояться? — возмутился Кай.
— Ну да, не бойтесь, я скажу заклинание, чтобы мастиф вас не увидел и не учуял.
— Если считаешь нужным, говори, — с презрением молвил Кай, однако в душе был рад-радехонек, что им удастся обмануть страшного пса.
Час или два шли они через поле, пока не достигли зеленого кургана. Они громко приветствовали пастуха, на что в ответ он только кивнул им.
— Как видно, дела твои идут неплохо, — сказал Кай, показав рукой на несметное стадо овец, сбившихся вокруг зеленого кургана.
— Чтоб у тебя они шли не лучше, — ответил пастух, предоставив Каю и его спутникам самим решать, как толковать такой ответ.
— Чьи же это овцы? — спросил Гавейн Храбрый.
— Откуда вы взялись, такие невежды? — удивился пастух. — Каждый ребенок здесь знает, что это овцы Великана-из-Великанов, а там вон — его крепость!
— Мы так и думали, — нашелся что ответить Гавейн. — А кто ты сам, дружище?
— Я его пастух, Сгилди Быстроногий. Но вы бы не увидели меня здесь в этом жалком платье, если бы не потерпел я урона от Великана-из-Великанов. Теперь скажите: откуда вы? Кто вы такие, что мой пес вас не учуял и не поднял тревогу?
— Мы посланцы короля Артура! — гордо объявил Кай. — И пришли сюда за Олвен, дочкой Великана-из-Великанов.
Пастух так и присвистнул, а мастиф тут же вскочил, услышав свист хозяина.
— О ней и не мечтайте! — воскликнул пастух. — О чем угодно, только не о ней.
— Но почему же? — удивился Килух. — Что плохого в том, что мы хотим увидеть дочку великана —
Олвен?
— Многие приходили сюда за тем же, мой юный друг, однако я еще не видел, чтобы хоть один из них живым ушел отсюда. И жизнь свою здесь оставлял, и Олвен! Однако если глаза мне правду говорят, — приглядевшись к принцу, сказал Сгилди, — ты Килух, сын Килиса и Голайсид, его первой королевы, а значит, мой родной племянник!
И Сгилди сошел с холма, чтобы прижать к сердцу юного героя.
— Ты должен непременно повидать мою жену, твою тетю! Пойдем к нам, она тебе во всем поможет. Только помни: ты должен остерегаться ее родственных объятий, ибо нет сильнее ее женщины на
свете.
— На свете нет женщины, которой я бы испугался! — ответил безрассудный Килух. — Веди нас,
пастух!
— Посмотрим, посмотрим, — заметил Сгилди. И, приказав псу стеречь стадо, Сгилди повел
посланцев короля Артура к воротам своего полуразрушенного дома.
Услышав шум, жена Сгилди выбежала им навстречу:
— Чую, чую сердцем, — воскликнула она, — идет ко мне кто-то родной и дорогой!
— Вот он, — сказал ее муж, указывая на Кая.
И она бросилась к Каю с распростертыми объятиями. Хорошо, что Кай оказался проворнее и успел подсунуть вместо себя здоровенное полено! В тот же миг полено оказалось на земле, раскрошенное в щепки.
— Послушай, женщина, — сказал ей Кай, — ведь если бы ты не полено, а меня так крепко обняла, никогда бы больше мне не знать ничьих нежных объятий.
И он покачал головой, радуясь и ужасаясь одновременно.
— Полезный урок, — как бы про себя заметил пастух.
Потом он отвел всех в дом и угостил чем Бог послал. А жена пастуха открыла большой каменный сундук, стоявший возле очага, и оттуда вылез красивый светловолосый юноша.
— Это единственный мой сын, оставшийся в живых, — горько посетовала она. — Остальных убил Великан-из-Великанов. Их было двадцать три… Но я боюсь потерять и последнего.
— Отпусти его с нами! — сказал решительный Кай.
И все верные рыцари в один голос крикнули:
— С нами!
А Кай добавил:
— И знай: если суждено ему умереть, то не раньше моей собственной смерти!
Так они сидели, пили и ели, пока женщина не спросила:
— Что же вас привело сюда? Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Мы пришли сюда за Олвен, прекрасной дочкой Великана-из-Великанов.
— Да ну? — И она присвистнула точно, как ее муж, пастух. — Радуйтесь, что вас из крепости Великана никто не видел, и возвращайтесь, пока все целы-живы, ко двору Артура.
— Не увидев Олвен, мы не уйдем отсюда! — поклялся Кай.
— А увидев, тоже не побежим! — добавил Килух. — Она когда-нибудь приходит сюда, в ваш дом?
— Каждую субботу. Она приходит сюда мыть голову.
— А если послать за ней, она придет сейчас?
Жена пастуха кивнула.
— Поклянитесь, что не обидите ее, тогда я позову, — сказала она.
— Клянемся! — сказали все.
Тут же послали за Олвен, и она пришла — в шелковых алых одеждах, пылавших словно пламя. На шее девушки висело золотое ожерелье, украшенное рубинами и жемчугами. Волосы ее отливали золотом ярче златоцвета, а кожа у нее была белее морской пены. Нежнее лепестков болотной лилии были ее пальцы и ладони, а глаза — яснее соколиных. Грудь и шея — белее лебединой, щеки же — ярче пунцовой наперстянки.
Она вошла в дом и села между Килухом и Сгилди. Тут Килух в первый раз ее увидел, однако ему показалось, что он знает Олвен давным-давно. И он сказал девушке:
— Ты моя давнишняя любовь! Пойдем со мной! Но Олвен покачала головой.
— Нет, это не принесет нам счастья, — сказала она. — Мой отец взял с меня клятву, что я не покину его без его доброго согласия. Есть предсказание, что жить ему только до моей свадьбы. Лучше поступи иначе. Пойди к нему и попроси моей руки. И какое бы задание он ни дал тебе, обещай исполнить. Когда он получит от тебя что попросит, ты получишь Олвен! А нет, так вряд ли вам теперь уйти отсюда живыми.
Верные рыцари поклялись исполнить все, как она сказала, и с этим Олвен ушла.
Следом за ней поднялись и они. Мену прочел заклинание, и они невидимыми обошли стражу у девяти ворот крепости. Ни один пес на них даже не тявкнул. Они вошли в большой зал замка и громко приветствовали Великана-из-Великанов.
— Да знаете ли вы, — взревел Великан, — куда вы попали?
— Знаем, куда и зачем. Мы пришли за твоей дочкой Олвен, чтобы взять ее в жены Килуху, сыну Килиса.
— Я вас не вижу, — сказал Великан. — Где эти негодяи, мои слуги?
Покорные слуги тут же явились.
— Подоприте вилами мои тяжелые веки, — приказал Великан-из-Великанов, — чтобы я увидел будущего моего зятя, мужа моей дочки Олвен.
Все было исполнено. Вилы длиною с высокие деревья подняли тяжелые веки Великана. Он оглядел всех рыцарей и сказал:
— Приходите завтра. Тогда узнаете мой ответ. Они повернулись, чтобы уйти, и тут Великан-из-Великанов схватил каменное копье с отравленным железным наконечником и пустил им вдогонку. Но Бедуйр успел схватить копье единственной рукой и отправить его обратно. Копье пронзило Великану колено, самую чашечку.
— Ох, ох, ох! — взвыл Великан-из-Великанов. — Будь ты проклят, будущий зять мой! Как теперь я стану взбираться в гору? Это отравленное железо жжет, словно осиное жало. Будь проклят тот кузнец, что ковал его, а вместе с ним и его наковальня!
Эту ночь рыцари провели в доме Сгилди, а утром, разодевшись, с богатыми гребнями в волосах, торжественно вступили в большой зал замка Великана.
— Великан-из-Великанов, — сказали они, — отдай нам твою дочь Олвен, а взамен возьми выкуп. Иначе смерть тебе и погибель!
— Нет, нет и нет! — взревел он. — Еще живы ее четыре прапрабабушки и четыре прапрадедушки. Без них я не могу ничего решить. Приходите завтра! Тогда узнаете мой ответ.
Рыцари повернулись, чтобы уйти, и тут Великан-из-Великанов схватил второе свое копье с отравленным наконечником и пустил им вдогонку. Но Мену на всем лету схватил его и отправил обратно. Копье пронзило грудь Великана.
— Ох, ох, ох! — взвыл Великан-из-Великанов. — Будь ты проклят, будущий зять мой! Теперь у меня все будет болеть внутри, как же я стану пить и есть? Это отравленное железо жжет, словно змеиное жало. Будь проклят кузнечный горн, в котором его ковали!
И на третий день пришли рыцари в замок Великана.
— Больше не запускай в нас копьем, Великан-из-Великанов! — предупредили они. — Не то узнаешь боль и обиду, встретишь смерть и погибель.
— Куда подевались все мои слуги? — взревел Великан. — Несите скорее вилы, поднимите мои тяжелые веки, чтобы я мог наглядеться на будущего моего зятя.
Все было исполнено. Великан посмотрел на Килуха и опять сказал:
— Приходи завтра! Тогда узнаешь мой ответ.
И рыцари повернули, чтобы уйти, но тут Великан-из-Великанов схватил свое третье копье и пустил им вдогонку. А Килух на всем лету подхватил его и отправил обратно. Отравленное копье пронзило глаз Великана.
— Ох, ох, ох! — взвыл Великан-из-Великанов. — Будь ты проклят, мой будущий зять! Уж не думаешь ли ты, что от этого я буду лучше видеть? Теперь я обречен на вечную головную боль, да и глаза, чего доброго, станут на ветру слезиться. Хуже зубов бешеной собаки жжет это отравленное копье. Будь проклят и кузнец, и его наковальня, и горн, где его ковали!
На четвертый день пришли рыцари в замок снова.
— Где он, что хочет отнять у меня дочь Олвен? — заревел Великан. — Поднимите мои тяжелые веки, я хочу его видеть… Ага, это ты?
— Я, Килух, сын Килиса и Голайсид.
— А ты обещаешь выполнить все мои просьбы? — казал Великан-из-Великанов.
— Обещаю!
— Обещать-то легко! — сказал Великан. — Но знай, ты получишь мою дочь, только когда выполнишь все мои просьбы и задания.
— Назови их! — сказал Килух. — И все они будут исполнены.
— Видишь там чащи лесные? — спросил Килуха Великан-из-Великанов. — Ты должен вырвать с корнем все деревья и сжечь их, а землю вспахать и засеять пшеницей, чтобы можно было вволю напечь хлеба тебе и моей дочке на свадьбу — и все это за один день!
— Для меня сделать такое проще простого! — сказал Килух. — Хотя ты, наверное, думаешь, что труднее трудного.
— Ладно, значит, можно считать, хлеб к свадьбе будет, зато другое тебя погубит! Принеси мне золотой рог Лира Свирепого, сына Лирйона, чтобы обносить вином гостей на твоей свадьбе.
— Достать рог для меня проще простого! — сказал Килух. — Хотя ты, наверное, думаешь, что труднее трудного.
— Ладно, значит, можно считать, рог у нас будет, зато другое тебя погубит! Принеси мне корзину-самобранку Гвидена Длинноногого, что правит Подводным королевством. Пусть соберутся у нас все люди земли и еще трижды девять, всем хватит еды из этой корзины.
— И корзина у тебя будет, для меня это проще простого! — сказал Килух.
— Ладно, значит, можно считать, корзина у нас будет, зато другое тебя погубит! Когда я впервые встретил мать Олвен, я посадил девять зернышек льна вон на той равнине, но что с ними сталось, никто не знает. Найди зерна, посади их снова в землю, чтобы они проросли и дали побеги, собери лен и сотки из него белую фату своей невесте на свадьбу.
— Фата у нее будет, это проще простого! — сказал Килух.
— Ладно, значит, можно считать, фата у нее будет, зато другое тебя погубит! К вашей свадьбе мне должны расчесать бороду, сам видишь — вся она спуталась и стоит колом.
Да только расчесать ее можно не простым гребнем. А спрятан тот гребень меж ушей дикого кабана Турх Труйта.
Да только Турх Труйта не найти тебе, пока не поймаешь двух псов — Анеда и Этлема, что мчатся быстрее ветра и добычи своей еще ни разу не упускали.
Да только не поймать Анеда и Этлема никому, кроме охотника Килдира Дикого, что в девять раз сильнее самого дикого зверя в горах.
Да только не найти тебе охотника Килдира Дикого, пока не найдешь Гвина, сына Низы, которому Бог поручил стеречь демонов Того Света, чтобы спасти Этот Свет от погибели.
Да только если и найдешь ты Турх Труйта, не одолеешь его простым мечом, а только мечом Великана Урнаха.
Да только никому не отнять меч у Великана Урнаха, кроме самого великого короля Артура.
Да только не станет помогать тебе славный король Артур, владыка и правитель нашего острова. Хватает у него дел и без этого.
Теперь скажи, мой будущий зять, не отпала у тебя охота выполнять мои задания?
— На коней! — вместо ответа крикнул своим рыцарям Килух. — Поскачем прямо к моему брату Артуру. Он поможет достать все, что ты хочешь, и я возьму твою дочь Олвен в жены и твою жизнь в придачу!
При этих словах Великан-из-Великанов оттолкнул вилы, чтобы тяжелые веки закрыли ему глаза в знак того, что разговор их окончен, и Килух со своими верными рыцарями покинул его замок.