Ум и счастье

Жил-был пастух. Он не знал никакого имущества, кроме старой, порыжевшей бурки, но зато имел умную голову и умелые руки. Днём он пас овец, а по ночам, сидя на своей бурке у костра, вил верёвки, плёл корзины и этим жил.
У него всегда были в запасе кукурузная лепёшка, кусок овечьего сыра, да ключевая вода. А с такой пищей проживёшь хоть сто лет.
Звали пастуха Бехлумом.
Купец Дадаш, у которого он пас овец, обязательно добавлял: Бехлум-дурачина.
Это потому, что в тех краях был ещё один Бехлум — сын самого купца. Он был самым глупым на всю округу человеком, но отец звал его Бехлум-умница.
Никого это не удивляло, — ведь сыну богача и не нужен ум!
Однажды в горы, где пастух Бехлум пас овец купца Дадаша, забрели Ум и Счастье.
По дороге они заспорили.
— Если бы не я, — сказало Счастье, — все люди на свете пропали бы. Скажи по совести, разве они смогли бы избавиться от своих напастей, если бы полагались только на тебя?
- Нет, это без меня все люди на свете пропали бы, — отвечал Ум. — Недаром говорят: на счастье надейся, а сам не плошай!
Спорили, спорили так Ум и Счастье о том, кто сильнее да важнее, увидели пастуха Бехлума и решили испытать на нём свои силы.
Ум помутил воду в роднике, Бехлум напился и потерял половину своего ума.
— Ну-ка, — говорит Ум Счастью, — попробуй теперь без меня устроить судьбу Бехлума!
Не успело Счастье взяться за работу, как на овечью стоянку к Бехлуму прискакал купец Дадаш.
Был вечер, всё земное готовилось ко сну, а так как Ум и Счастье тоже не всегда бодрствуют, они решили заночевать с людьми. Обернулись богатыми дервишами и появились у родника.
Купец Дадаш, как увидел богатые одежды, сейчас же закричал:
— Эй, Бехлум-дурачина, разжигай жарче костер! Режь для гостей самую лучшую овцу!
Когда овца была освежёвана, Дадаш бросил мясо в котёл, а пастуху приказал:
— Бехлум-дурачина! Беги скорее в аул, скажи моему сыну, чтобы нам дали бурдюк вина.
Покосившись на знатных богомольцев, он добавил:
— А вот эту ляжку оттащи-ка в мечеть! Хороший мусульманин никогда не забывает о боге.
Бехлум собрался было уже исполнять приказание, да хлебнул ещё глоток из родника!
Тут он потерял вторую половину своего ума и стал так же глуп, как и сын купца Дадаша. Он взял одну из своих верёвок, накинул на мясо петлю и потащил его за верёвку но дороге. Когда Бехлум-умница вынес из дома бурдюк с вином, оба глупца уперлись в него сзади руками и стали толкать, как упрямого козла.
Ум увидел, что глупцов стало двое и заёрзал у костра.
— Этот сын купца, — зашептал он Счастью, — наверно тоже напился из родника. Что же нам теперь делать?
— Ничего, — утешает Счастье, — у меня удачи хватит и на двух Бехлумов.
Тут Ум и Счастье сделали так, что на кош купца Дадаша напали разбойники, схватили Бехлума-дурачину и Бехлума-умницу, увезли в Дербент и продали, как рабов, во дворец падишаха.
Сидят два Бехлума у столба, звенят цепями и не могут двинуться с места.
Бехлум-умница совсем упал духом, а Бехлум-дурачина, хоть и лишился ума, да сохранил умелые руки. Надёргал со столба лыка и стал вить верёвку. Падишах догадался, что на рабе можно заработать, приказал расковать его, накормить и сделать самым главным верёвочником во всём падишахстве. Счастье пришло во двор падишаха и видит, что ему теперь осталось заботиться только об одном Бехлуме, а не о двух.
Бехлум-умница тем временем совсем обезумел от безделья и горя. Мимо столба, к которому он был прикован, проходил падишах. Бехлум взял да и ударил его по голове.
Слуги падишаха кинулись к Бехлуму, чтобы зарубить его, а Счастье сделало так, что в шапке падишаха оказалась змея. Шапка упала наземь, и все увидели, что Бехлум спас падишаха.
— Эге, да этот мой раб, оказывается, провидец, — закричал падишах.
И он приказал освободить Бехлума-умницу от цепей, накормить и сделать самым главным гадальщиком во всём падишахстве.
- Вот видишь, — говорит Счастье Уму, — я, оказывается, сильнее. Моя победа!
— Нет, это только полпобеды. Бехлум-дурачина выкрутился и без счастья.
Решили продолжать спор.
Ум совсем отвернулся от двух Бехлумов.
Бехлум-пастух, сделавшись главным верёвочником падишахства, свил столько верёвок, что не знал, куда их девать. А так как он глотнул из источника, лишающего ума, он побросал все верёвки в колодец и оставил дворец падишаха без воды.
Захотелось падишаху щербета, а сделать нельзя. Запачкал он себе нос, а помыть нечем. Рассердился падишах и велел спустить Бехлума с горы на скалу, висевшую над ущельем, и оставить его там на съедение птицам.
Бехлум видит, что со скалы никуда не уйдёшь, наломал с кустов крепких прутьев и принялся плести корзину. Забрался в неё, упёрся в бока руками в ногами и покатился по склону ущелья. Помял рёбра, но спасся.
Падишах увидел, как ловко Бехлум выкрутился из беды, рассмеялся и назначил его самым главным во всём падишахстве пехлеваном-акробатом.
Счастье пришло я видит, что ему и теперь осталось заботиться только об одном из Бехлумов, а не о двух.
Во дворце падишаха между тем случилась пропажа, — исчезла печать падишаха.
Падишах рассердился, вызвал глупого сына купца, которого Счастье сделало самым главным гадальщиком во всём падишахстве, и сказал:
— Ну-ка, Бехлум-умница, поворожи по своим книгам. Найдешь печать — награжу, не найдешь — голова с плеч.
Чтобы ворожить по книгам, нужен хоть какой-нибудь ум. А у Бехлума ума — ни отнять ни прибавить. Когда нет ничего, то и прибавлять не к чему!
Бехлум возомнил — раз он сын купца, да еще главный гадальщик, значит выше его и людей нет. Он обругал падишаха, да как толкнет его ногой в зад, так падишах и отлетел к стене. Слуги падишаха кинулись к Бехлуму, чтобы зарубить его саблями, но тут подоспело Счастье и сделало так, что посредине комнаты, там, где только что стоял падишах, рухнул столб и с потолка свалился огромный камень. Печать падишаха оказалась в его кармане и вывалилась на пол.
— Ой, этот Бехлум спас падишаха! — закричали люди. — Он, действительно, самый великий гадальщик на свете.
Падишах на радостях не знал, как и благодарить Бехлума, и сделал его своим советником.
— Вот видишь, — победа моя, — говорит Счастье Уму. — Я сильнее, чем ты.
— Нет, эта победа — только полпобеды,— отвечает Ум. — Бехлум-дурачина выкрутился сам. На что ему счастье?
Решили продолжать спор.
Между тем везир и векил падишаха стали завидовать, что на обоих Бехлумов так и сыпятся падишахские милости. Если так пойдет и дальше, — испугались они, — то падишах того и гляди назначит этих Бехлумов вместо нас. И они решили погубить соперников.
Везир уговорил купеческого сына Бехлума, что он такой великий ворожей, что ему ничего не стоит приворожить себе всю казну падишаха. А векил напоил Бехлума-пастуха пьяным и уложил тайком на постель к падишаху, спавшему со своей женой.
Ночью падишах проснулся и удивился. Ему показалось, что у него с женой теперь не четыре ноги, а больше.
Он поднял голову и, вглядываясь в полутьму, стал считать: одна... две... три... четыре... пять...
А Бехлум тем временем уже отрезвел, и вместе с отрезвлением к нему вернулся его собственный ум.
Сообразив, как все случилось, Бехлум зашептал:
— Встань и пересчитай!.. Сойди с постели и пересчитай!..
Падишах подумал, что это шепчет жена, поднялся, кряхтя, с постели и стал считать. Ног оказалось четыре.
— Тьфу, черт, — плюнул он с досады, — а ты, жена, права. Чего только не померещится спросонок!
И он ушел туда, куда даже падишах ходит без слуг. А пастух Бехлум выбрался потихоньку из дворца, да и ушел в горы к своим овцам. Простому человеку всегда лучше быть подальше от падишаха и ханов!
Счастье пришло утром во дворец падишаха и видит, что ему и на этот раз осталось заботиться только об одном из Бехлумов, а не о двух.
Бехлум, который остался на его долю, не забыл того, о чем нашептывал ему везир. Он забрался ночью через отверстие над очагом в сокровищницу падишаха, набил карманы драгоценными камнями, напихал за пазуху золотых украшений, а вылезти не смог. Ему бы освободиться от части награбленного, да ума не хватает и жадность одолела. Так его и нашли, застрявшим в дымоходе, и привели к падишаху.
Падишах рассердился и велел сейчас же отрубить Бехлуму голову.
Тут подоспело Счастье, топор палача стал восковым и Бехлум остался жив.
Возомнивший о себе бог знает что и рассерженный тем, что у него отобрали сокровища, он стал бесноваться и кричать на палача.
— Глупая твоя голова, да знаешь, что я сильнее всех на свете!.. Да ты!.. Да я!..
Ум подумал, что настала его очередь спасать человека, и кинулся к Бехлуме. Но тому, у кого в голове нет ничего и прибавить нечего, — Бехлум стал ругать всех людей падишаха:
— Вы скоты и мои рабы, — кричал он. — Да знаете ли вы, что я теперь — сам падишах! Несите цепи! Вяжите старого падишаха к столбу!
Счастье подумало, что падишах снова что-нибудь прикажет своим слугам, и не поторопилось, а падишах не стал приказывать и в ярости так стукнул Бехлума своей короной, что у того и дух вон!
Истинно говорят, когда дураку не привалит счастье, тогда не поможет и чужой ум.